Руководители российских школ и общественных организаций на территории оккупированных украинских городов и сел ведут милитаризацию детей. Школьники вступают в военизированные организации, где их учат обращаться с оружием и подчиняться командам, летом дети выезжают в военизированные летние лагеря – как в оккупации, так и внутри России. Родителям пропагандируют происходящее как возможность социального лифта, рассказал в эфире Настоящего Времени Петр Андрющенко – руководитель Центра изучения оккупации, а в прошлом советник мэра Мариуполя.
"Это прямо тотальный подход, я бы сказал. Он достаточно похож, с одной стороны, на то, что они делают на территории самой Российской Федерации. Но на оккупированных территориях он усилен – большим контролем и большим давлением".
Серьезные усилия по военной пропаганде прилагает школа, говорит Андрющенко:
"Для того, чтобы происходила милитаризация, в первую очередь, работает школа. Это изменение программ обучения – история, литература. Поверьте, то, что они учат с точки зрения естественных наук, сложно назвать обучением".
Но главный школьный инструмент пропаганды – внеклассные мероприятия: "Наши дети в оккупации проводят школе практически в два раза больше времени, чем все остальные [дети в стране]. То есть после стандартного образования еще столько же они проводят в школе на всяких внеклассных уроках, внеклассных занятиях. И вот тут они обязаны фактически входить в одно из образований – детских псевдо общественных организаций".
Наиболее известные и активные организации – центры "Воин" и "Юнармия", рассказывает Петр Андрющенко. Он объясняет, в чем разница между ними:
"Каждая из них преследует разную цель. В каком плане? Есть, например, такая организация как "Воин" – это так называемая будущая политическая и военная элита. И есть "Юнармия", которая в смешных таких красных беретах и песочной форме, – это дети из трудных семей. Им дороги в элиту нет, но им есть дорога в обыкновенные солдаты, на фронт. В конечном итоге, все происходит одинаково и заканчивается тоже одинаково – в течение трех-четырех-пяти лет мы получаем абсолютно идеологически вышколенных солдат, которые которые умеют обращаться с оружием, которые прошли первичную военную подготовку еще за школьной партой. Ну и, в принципе, готовы воевать".
Андрющенко рассказывает о фактически повсеместной индоктринации детей в оккупации: в Донецкой области, в Запорожской, в Мариуполе.
"Был буквально недавно у нас верифицированный случай, который показывает, куда это ведет, – говорит глава Центра изучения оккупации. – Хлопчик из Донецка четыре года был в "Юнармии". Ему только стукнуло 18 – он мобилизовался на фронт из Донецка в российскую армию, добровольно. И через две недели погиб, его похоронили. Собственно, это и есть путь милитаризации детей, и это ответ, для чего это делается и как работает".
"Из них делают не просто солдат, таких, как мы видим на фронте, – из них делают бесплатных солдат, идеологических солдат. И делают это абсолютно профессионально, – продолжает Андрющенко. – В Мариуполе прямо сейчас строят огромный лагерь по военной подготовке детей. В рамках этой организации "Воин" в Запорожской области, под Бердянском, есть такой лагерь, он уже начал действовать в этом году. Тысяча детей через него пройдут".
По информации Андрющенко, курируют вопросы милитаризации детей на оккупированных территориях Украины лично глава администрации президента РФ Сергей Кириенко и российская детская омбудсмен Мария Львова-Белова, на которую выписан ордер Международного уголовного суда в Гааге в связи с вывозом в Россию украинских детей. Последняя занимается в том числе организацией летнего отдыха украинских детей в РФ, говорит собеседник, во время которого индоктринация продолжается.
Андрющенко объясняет, что сопротивляться милитаризации ни родители ни дети не могут: в оккупации это и опасно, и укрыться некуда – это есть во всех школах.
"Мы должны помнить, что в каждой школе на оккупированной территории после директора ввели специальную должность – советник по идеологической работе. Это не завуч, как было в наших школах, а отдельный человек, который смотрит, как перевоспитывают детей и как на это реагируют семьи. Если видят, что идет какое-то противодействие семей, то в семью приходит этот специально назначенный человек и прямо урожает, что следующий приход – и родители отправятся в камеру, а ребенка заберут. Он отправится в детский дом, будет будет разлученная семья. И в оккупации все прекрасно понимают, что не пустые угрозы. Поэтому родители обязаны не просто молчать – в конечном итоге они начинают подыгрывать из желания защитить своего ребёнка. И это прекрасно понимают россияне, что нет искренности, а есть страх, – но их в принципе это устраивает".
"Единственный способ сопротивления милитаризации твоего ребёнка непосредственно в оккупированной территории – это забрать его и выехать, вариантов других нет", – говорит Петр Андрющенко.
